Год багульника. Кровавая луна - Страница 33

— Конечно, есть еще мой сын. Он юн, но он и порывист: уверен, он готов на все ради сестры, но его душа еще слишком легка, чтобы богиня приняла ее — для Эллар он всего лишь ребенок. К тому же, он сейчас далеко отсюда — даже если бы ему пришло в голову помочь Моав, у него б даже не было возможности попытаться.

Веллар снова умолк; Сигарт терпеливо ждал, что он скажет еще, и сердце в нем колотилось сильными, тяжелыми толчками. Наконец, Лагд снова взглянул на него.

— Тебе не стоит рассчитывать на это, Иннарис, — тихо и внятно произнес он. — Есть вопросы, в которых эльфы и хэуры останутся разными, несмотря ни на что — тебе трудно понять, что значит для нас душа. Что бы ни произошло там, на берегу, встреть свою судьбу с открытым сердцем и поднятой головой, — он сделал явное усилие, заставив согнать с лица набежавшую тень, и уже бодро заметил: — Но ведь еще ничего не потеряно! Будем верить в то, что великая Эллар поможет Кравою свершить задуманное.

Несмотря на бодрость и теплоту его тона, Сигарт с трудом заставил себя взглянуть в лицо князя Рас-Сильвана: сейчас он больше чем когда-либо чувствовал себя убийцей его дочери! Собственный голос показался ему безжизненным и как будто пустым:

— Моя жизнь не принесла счастья Моав, так пусть же моя смерть станет искуплением за ее боль. Глаза богини видят мое сердце, и я молю ее отпустить душу Йонсаволь…

Услышав ласковое имя дочери, Лагд вздрогнул.

— Да поможет тебе богиня, воин севера, — сдавлено выговорил он. — Думай лишь о победе.

Хэур поклонился и вышел на солнечный свет.

***

Получив приказы, войска стали занимать свои места. Первыми, по сигналу рога, начали построение ирилай. Впечатленный, Сигарт смотрел, как они в мгновение ока образуют плотные, почти сплошные ряды. Молча и без суеты каждый быстро занимал свое место в строю; прямо на глазах у хэура росла живая стена — знаменитая инкрийская фаланга! Разыгравшись, ветер пролетал над ней, будто пробуя силы. Озерные воины строились колоннами, глубина которых доходила до двадцати человек. В руках у каждого фалангиста было длинное копье, а через плечо на кожаном ремне был подвешен щит — такая конструкция позволяла удерживать копье обеими руками. Ирилай становились очень близко, плечом к плечу, так что щиты соседних воинов третью находили друг на друга. Четыре первых шеренги составляли ударную силу фаланги — выставив копья перед линией войска, они теснили противника, в то время как задние воины, наваливаясь всей своей массой, усиливали натиск товарищей. Когда же кто-то в первых рядах падал, сраженный врагом, на его место тут же становился второй из ряда. Сплоченные железной дисциплиной и изнурительными тренировками, на поле боя ирилай словно превращались в единое живое существо, ощетинившееся копьями и скрытое под непробиваемой броней. И пусть для этого требовались годы строгой выучки, оно того стоило — сомкнутая стена щитов могла удерживать натиск противника почти бесконечно долго, а в атаке она наносила удар сокрушительной силы, пробивая вражеские ряды в считанные мгновения.

Но и силы Рас-Сильвана не уступали северным братьям в выучке. Первыми лагерь эллари покинули лучники — с гнутыми луками и вышитыми колчанами на плечах, они двинулись к возвышающимся над равниной башням. За ними следовали повозки со стрелами. Вслед за ними на позиции отправилась и пришедшая из Рас-Сильвана легкая эльфийская пехота — лунные эльфы становились свободными рядами по флангам ирилай. Стройные, ловкие, с луками за спинами и короткими, точно жало, мечами на тонких станах, они казались воинством самой Эллар. Их движения были настолько четкими, что со стороны казалось, будто они становятся строем без какой-либо команды; легкие серебристые щиты со сверкающими на них полумесяцами защищали сердца эллари — на обратной стороне каждого щита виднелись закрепленные на ремне метательные дротики. С ясными лицами проходили воины богини перед следящим за построением князем Рас-Сильвана. Синие глаза Лагда сияли холодным огнем, и горе было тому, кто осмелился бы взглянуть в них недобрым взором.

— Вот уж и впрямь встретились в одном небе солнце с луной! — звонко крикнул он гарцующему неподалеку Кравою.

— Великий день для великой битвы, владыка Рас-Сильвана!

Лагд с улыбкой наблюдал, как Кравой сосредоточенно отдает приказы командирам конных отрядов краантль. Разъезжая на рыжем, точно огонь, скакуне, Кравой с невольной гордостью следил за тем, как всадники в сверкающих на солнце доспехах с быстротой ветра строятся отрядами в форме ромбов. В своем воображении он уже видел, как монолитные клинья раскалывают ряды вражеской пехоты! Вскоре алые с золотом четырехугольники засияли по флангам, вместе с эллари прикрывая с боков озерную фалангу. Вершину каждого строя возглавлял командир, на трех оставшихся становились наиболее опытные воины — они могли перебирать на себя роль ведущих, если надо было развернуться. Прямо за солнечными эльфами собирались воины Лоргана.

Единственными, кто совершенно не спешили с построением, были хэуры. С юности привычные к битвам, они твердо знали — хвастаться мощью стоит после боя, а не перед ее началом. Под надзором Сигарта воины Сиэлл-Ахэль неспешно строились рядом с конницей солнца — подобно краантль, они выстраивались клином. Один из вожаков в кольчуге и шлеме с загнутыми когтями почтительно приблизился к Сигарту.

— Мор андарт, Князь Рысей! Мы отходим на дальний фланг, но прежде воины Сиэлл-Ахэль хотят пожелать тебе победы.

— Битву выигрывают воины, а не полководцы — пожелай рысям от меня удачи. Мор андарт! — ответил Сигарт.