Год багульника. Кровавая луна - Страница 10

— Хорошо, будь по-твоему! — согласился он. — Я приду к тебе сегодня вечером, а теперь иди домой — если часовые Гастара застанут тебя здесь со мной, тебе не поздоровиться.

Глаза Хийси радостно сверкнули.

— Нет, давай не сегодня — приходи через пять дней, когда будет новая луна, — поспешно попросила она.

— Как хочешь — через пять, так через пять…

— А ты не обманешь меня? — вдруг испугалась она.

— Нет, слово рыси! Где ты живешь?

— Маленькая хижина под самой скалой. Из Цитадели можно к ней можно добраться, идя вдоль большой морены — она начинается сразу направо от поворота дороги: так тебя никто не увидит!

***

Сигарт пришел в указанное время. Разгулявшийся еще с обеда сильный снегопад оказался даже на руку: в нем было легче проскользнуть незамеченным мимо часовых — без разрешения в поселок самок ходить было запрещено… Найти жилище Хийси оказалось несложно. Маленький домик стоял отдельно от домов остальных хэурит, прямо под горой, к нему прилегала дощатая пристройка для скота, а сразу за стеной хижины начинался огород. Неподалеку стояло отдельное бревенчатое строение — вероятно, баня. Все это было на удивление аккуратным и ухоженным: Сигарт подумал, сколько, должно быть, усилий надо приложить, чтобы содержать в порядке такое хозяйство.

Подойдя к двери, он отряхнул с волос снег и постучал. Не успел он опустить руку, как дверь бесшумно отворилась — вероятно, Хийси заметила его еще на подходе и все это время стояла под дверью. Она робко улыбалась, на смуглых щеках играл легкий румянец. Пригнувшись, чтобы не задеть головой притолоку, Сигарт вошел в маленькую, жарко натопленную комнату, освещенную тусклым светом единственной лампадки, подвешенной над столом. Было видно, что хозяйка готовилась к приходу гостя — деревянный пол хижины был чисто подметен, кровать заправлена белым покрывалом, да и сама Хийси выглядела вовсе не такой дикой, как в лесу. От нее пахло чистотой и пареными листьями, как обычно бывает после бани, причесанные рыже-серые волосы были заложены за вытянутые ушки, а стройную фигуру украшал клетчатый сарафан до колен. Посмотрев на нее, Сигарт вспомнил о том, что ее предки некогда были эльфами — их сияние словно затаилось на дне голубого взгляда Хийси…

— Ну, вот и я, — сказал он, отряхивая от снега жилет.

Обрадованная появлением гостя, она засуетилась. Вскоре Сигарт, раздевшись до сорочки, уже восседал на одном из двух табуретов со стаканом вина в одной руке и аппетитным куриным окороком в другой. Хийси уселась напротив него, влюблено следя за каждым его движением.

Закончив ужин, он, наконец, встал, едва не снеся светильник. Опустив глаза, хэурит тоже поднялась с табурета — теперь они молча стояли друг напротив друга посреди комнаты. От печки шел жар, было слышно, как в ней потрескивают сухие дрова. Все еще глядя в пол, Хийси взялась за подол рубахи Сигарта, неловко стянула ее ему через голову и тут покраснела густо-густо. Эта робость тронула Сигарта — сколько могучих воинов побывало в ее доме, а ее лицо все еще заливалось нежным румянцем в присутствии гостя. Хийси тронула его за руку и тихо потянула к аккуратно застеленной кровати, но он не сдвинулся с места. Вместо этого он привлек хэурит к себе и бесшумно опустился вместе с ней на дощатый пол. Его пепельные волосы упали на щеку изумленной Хийси, ее глаза не переставали внимательно наблюдать за его действиями. Ее взгляд упал на медальон в виде крыла бабочки, висящий на шее Сигарта.

— Откуда это у тебя? — спросила она.

Хэур взял медальон двумя пальцами и некоторое время молчал, рассматривая его.

— Он когда-то принадлежал одной женщине. Очень красивой…

— Красивее меня? — спросила хэурит.

— Почти такой же красивой, как ты, — улыбаясь, ответил Сигарт, и взгляд его потеплел.

Приподнявшись, он снял с шеи тонкую цепочку и надел ее на Хийси.

— Пусть он теперь будет у тебя.

Он осторожно поцеловал ее теплые полные губы.

— У тебя ведь было много людских женщин, — неожиданно спросила она.

— Разве это имеет значение?

— Значит много… — вздохнула она. — Я чувствую их поцелуи на твоих губах — они все любили тебя! А я — я не умею любить!

Она заплакала, жалобно фыркая по-кошачьи. Сигарт ласково провел рукой по смуглой щеке, покрытой тонким пушком, словно кожица персика.

— Может быть, ты просто никогда не пробовала?..

Вмиг перестав хныкать, хэурит удивленно воззрилась на него.

— Но ведь сердце рыси закрыто для любви — это же все знают!

— Да, но никто не знает, сколько тайн в нем хранится.

Он еще раз тихо коснулся ее губ.

— Послушай, что оно тебе говорит, и, может быть, ты перестанешь завидовать людским женам…

Одной рукой он ловко снял с Хийси платье — ее тело оказалось гладким и красивым, словно выточенным из теплого мрамора. И почему воины Сиэлл-Ахэль считали хэурит не достойными внимания? Он тронул губами пульсирующую ямку между ее ключиц, она снова всхлипнула.

— Ну что на этот раз?!

— Прости, — срывающимся голосом сказала она. — Еще никто из тех, кого присылали ко мне, не обращался со мной так хорошо! Придут, все съедят, намусорят и даже имени своего не скажут! А мне потом так грустно…

Сердце Сигарта дрогнуло, что-то словно треснуло у него в груди.

— Знаешь, — тихо сказал он, — у эльфов есть такой обычай — если им кто-то очень нравится, они берут его на сердце…

— Что делают?!

— Берут на сердце — значит, делят с ним его радости и печали. И он больше не чувствует себя одиноким.

Он помолчал — казалось, пытается что-то вспомнить.

— Я не эльф, но если хочешь, я могу взять тебя на сердце, чтобы ты никогда не плакала…